Путин (не) умер. Да здравствует Путин?

Год назад профессор Соловей объявил о смерти Путина. Кто-то посмеялся, другие поверили, а третьи выпили на всякий случай бокальчик шампанского. Мы попросили прокомментировать этот прошлогодний феномен медиааналитика и политолога С.Е. Ргеева. Что это всё было? И что всё это значит?

Простые вещи

Мы запускаем спецпроект “Простые вещи” — о самых фундаментальных, но размывшихся категориях, понятиях и идеях.

Артемида, Афина и Гестия в реалити-шоу: как женские архетипы представлены на современном российском телевидении

Ева Шереге написала текст о том, как представлен женский образ в современных российских реалити-шоу. Кажется, что традиционные семейные ценности сегодня управляют российской культурной повесткой. Музыкальные премии RU TV и МУЗ ТВ посвящены году семьи, летающая на единороге Клава Кока мечтательно поёт “Не зови меня «зая», зови меня замуж”, а на популярных каналах совсем недавно закончилась трансляция сразу двух “романтических” проектов: “Мистер Х” и “Невеста. Экстра любовь”. Однако рейтинги ТВ делают совсем другие проекты. По статистике Rutube за 2023 год, самыми рейтинговыми реалити оказались “Экстрасенсы. Битва сильнейших”, “Новые звёзды в Африке” и “Выжить в Дубае” — проекты, в которых женщины борются на равных с мужчинами. 

Автор как демиург: нейросеть рассказывает о том, как поменялась концепция авторства

Один из главных вопросов современного искусства и его критики — как поменяется (поменялась?) концепция авторства с приходом нейросетей, способных писать тексты, генерировать изображения, создавать видео и т.д. Автор умер? Его функция изменилась? Эти вопросы мы задали нейросети Claude 3.5 Sonnet, и она написала для нас небольшое эссе.

Уроки выживания юных пропагандистов

Как только социальная группа выпадает из поля зрения закона, её представители становятся полностью беззащитными. Так произошло и с теми, кто “пропагандирует нетрадиционные ценности”. С появлением карательного законодательства привычные законы о защите от насилия и шантажа словно  перестали на них распространяться. Пару лет назад либеральные СМИ начали рассказывать истории о конверсионной терапии, но этим дело не ограничивается. Автор проекта Queerorama Роман Поляков поговорил c жертвами бытового насилия, чтобы понять, какой стала жизнь “экстремистов и пропагандистов”.

“Понимаешь, насколько она важна, насколько жизнь каждого человека важна”: интервью с Никитой Цицаги, который любил людей и жизнь

Год назад Федя Отрощенко взял интервью у Никиты Цицаги, но всё время откладывал его расшифровку. Никита погиб 16 июня, и откладывать публикацию теперь нельзя — редакции кажется важным противопоставить что-то настоящее тому образу Никиты, который создают в проправительственных СМИ. Публикуем интервью с кратким предисловием Феди.

Серая зона Демагога: как создать медиа, ничего не добиться, но продолжить им заниматься

"Уже три с половиной года мы делаем Демагог, и сейчас оказались в серой зоне", — редактор Федя Отрощенко пытается разобраться с тем, что делать с журналом, ничего не понимает, жалуется и просит помощи.

так мы учились говорить о смерти: против нормальности

Бесштатная литературная критикесса Клава Синяя подводит итоги года (из) загробного мира. Её перо злее и острее обычного, её взгляд безапелляционнее, её разочарование безграничнее. Клава предлагает прощаться, так давайте попрощаемся вместе.

Что вас бесит / раздражает / злит в современной русской литературе?

Мы попросили критиков, книгопродавцев, издателей и авторов написать нам, что их бесит, злит или раздражает в современной русской литературе. 

Уверен, что злость, раздражение и ревность — продуктивные чувства, когда они касаются не отношений между людьми, а отношения людей к своему делу. Сейчас литература (как и много раз за свою длинную историю) находится на распутье, в процессе поиска нового языка: как писать о войне? смерти? эмиграции? как обходить цензуру? как относиться к зет-литературе? и что нам всем делать? 

Таких вопросов множество. И кажется, что о пристрастиях и любовях сказано уже слишком много, а вот о потаённых страхах и злости до сих пор почти ничего нет.

Вузы в России очень хотят быть вне политики, но никто не знает, что это такое

Может ли вуз быть вне политики? Спойлер: нет, потому что даже ношение респираторной маски или темнокожая русалка в мультике — политика. Пространство “политического” слишком расплывчато. Поэтому Вышка (как и любой другой вуз России) внутри политики. Как так вышло? Об этом — в тексте нашего нового демагог-обозревателя Гриши Комиссарова.