февраль. клава синяя встаёт на лыжи, берёт в руки палки, последний зимний обход литературных владений. галина юзефович, очевидно, достала чернил, иначе я не могу объяснить этот поток графомании, обрушившийся на её бедных читатель_ниц. четвёртого февраля она завела тг-канал, где постит бесчисленное количество текстов о себе, литературе и себе в литературе. название канала “рыба лоцман” уводит нас к её книге, но судя по всему, аквариум замёрз, поэтому здесь я должна переодеть лыжи на коньки. видно, она нашла себе идеальную аудиторию (ведь там нельзя оставлять комментарии). самым захватывающим (для самой юзефович) оказалось размышление о жизни (?) литературы, которое состоит из семи частей + манифест в трёх частях. манифесты сейчас стало модно писать. однако я не стану следовать эйджистской традиции ответов на манифесты.
критикесса высказывает свою мысль в самой первой части: “главная проблема книжного рынка состоит в том, что у нас слишком мало читателей на имеющееся количество писателей — живых и мёртвых”. дальше следуют бессмысленные подсчёты, заканчивающиеся тем, что юзефович говорит об их неточности; пустые метафоры и пересказывание чужой статьи. боюсь, в корне неправильная, неинтересная и несвежая мысль. удобно ведь сказать, что дело не в тебе, а потом и манифест на эту тему накатать. нет, дорогая галина, такое количество читатель_ниц — не причина, а следствие ужасающего состояния литературного процесса.
снова встаём на лыжню. ты прокашляйся, февраль. неутомимый лев оборин, как главный отличник младших классов, продолжает вести свой дневник чтения на “горьком”, каждую неделю конспектируя всё, что попалось ему на глаза. проделав примитивные арифметические вычисления, можно с уверенностью сказать, что с моего прошлого обхода литературных ухабов лев успел отпулемётить ещё четыре обзора, все они начинаются с чьей-нибудь смерти. обозревать смерти, видать, куда занятнее литературы. но здесь смерть автор_ки не ведёт к рождению читатель_ницы, лев, не надо так расстраивать юзефович.
лыжня сворачивает (шеи). с отмечаниями юбилеев у нас дела обстоят похуже, надо признать. “горький” решил это исправить, раскошелившись аж на два материала к 190-летию лескова. один из них написал эдуард лукоянов в своей любимой манере прочитать пару книжек и выписать оттуда красивые цитаты, что за него и так делают пользователи букмэйта, например (кстати, бесплатно). второй материал написал новый исследователь творчества лескова олег соболев. раньше он был музыковедом, строчил на “афише” про боба дилана и эннио морриконе, а теперь заделался биографом лескова. точнее, материал написал лев соболев, который уже давно занимается этой темой, но редакция “горького”, видимо, решила, что роза пахнет розой, а читатель_ниц всё равно мало, как сообщает галина юзефович, никто не заметит, если имена поменять. клава синяя заметила.
ладно, с поздравлениями юбиляра не вышло. начали за здравие, а кончили за упокой, но не в первый раз. уж сколько их упало в эту бездну.
есть и хорошие новости. “нацбест” выложил длинный список. в этом году было решено, что премия должна показывать миру новые таланты, поэтому главным претендентом на награду является дебютная книга министра обороны сергея шойгу “про вчера”. номинировал её олег зоберн, который так аргументирует свой выбор: “эти рассказы понравились моей бабушке, а её не проведёшь, за бокалом вина она цитирует пауля целана на языке оригинала, даже когда это не совсем уместно. книга понравилась моим друзьям, которые скупы на похвалу и соображают не только в литературе, хотя моя бабушка на даче всё равно обыгрывает их в преферанс так, что диву даёшься”. однако мы не можем сменить родину, так что давайте сменим тему.
“полка” выпустила за февраль пять материалов. да, свежего мало: один из них — расшифровка старого подкаста, а другой — статья из книги. причём к трём из пяти руку приложил (кто бы вы думали?) лев оборин. но не будем слишком строги, ведь начиналось всё не так уж и плохо, когда он взял интервью у александра соболева и даже не перепутал имени. соболевский роман получил, наверное, более или менее адекватный отзыв только от гулина в “коммерсанте”. раскрасневшаяся пришла с мороза и что-то попыталась сказать, очевидно, и юзефович, но потратила чуть ли не половину рецензии на подсчёты, в каких годах происходят события. и у неё почти получилось: “мобильных телефонов, интернета и тому подобных новшеств в романе нет, зато есть метро, электричество и автомобили, и это позволяет думать, что события в романе приходятся на 60-е или 70-е годы xx века — эпоху «имперского застоя», безопасного, стабильного и немного затхлого”. однако не совсем. если мы откроем роман, то увидим, что он начинается с таких слов: “у никодима была (помимо очевидной) ещё одна причина запомнить 24 мая 195* года: в этот день его мать назвала ему имя его отца”. с этого и начинаются события.
из леса доносится чей-то вопль, придётся сойти с лыжни. оказывается, это эдуард лукоянов продолжает бродить кругами между деревьев своего беспомощного интеллекта, выпустив очередной текст разорвавшегося желчного пузыря. с заголовком “лови буржуя!” и подзаголовком “почему саша соколов — это борис леонов” он рассуждает об анекдоте про чукчу. рассуждение сводится к одному предложению: “достоверно известно лишь одно: искренне смеяться над анекдотами про чукчу или хотя бы находить их мало-мальски остроумными может только дегенерат на пике распада личности, убогое существо, от вида которого рыдают даже видавшие виды сёстры из домов призрения”. конечно, оба героя подзаголовка оказываются дегенератами на пике распада личности, потому что когда-то пошутили про чукчу. хорошо, что у нас есть такие правдорубы как эдуард лукоянов, но оставим его в лесу, надо возвращаться на лыжню.
осторожно, резкий спуск. ясно, что на день смерти летова реакция была намного сильнее, чем на день смерти пушкина, но к этому надо бы уже привыкнуть. всё-таки я не биатлонистка, ружья нет. зато не забыли отметить это дело во вциоме, проведя опрос о том, какие поэт_ки для россиян самые любимые. первые четыре места угадать просто: пушкин, лермонтов, есенин, маяковский. пятое место занял великий русский поэт лев николаевич толстой. опрос решили озаглавить “россия — страна поэтов”. точно. толстой — поэт, шойгу — прозаик, а юзефович — критикесса. именно. жалко только, что читалель_ниц нет, россия — не страна читатель_ниц. пора возвращаться домой, а то темнеет рано.
клава синяя