99-летний Винни-Пух продолжает противостоять диктатуре и войне

Ровно 99 лет назад в Лондоне вышло первое отдельное издание «Винни-Пуха» английского писателя Алана Милна. Редактор Федя Отрощенко рассуждает о том, почему мы так любим Корнея Чуковского, Алана Милна, Туве Янссон и всех-всех-всех, как власть пытается использовать детскую литературу и почему сама детская литература — пространство свободы.

«Соединять следы империи, когда другие хотят их стереть». Фотограф Максим Шер — о визуальной политике, неторных тропах и некрасивой жизни, которую получилось полюбить. Часть 2

Максим Шер — постколониальный фотограф, начинавший с ландшафтных съёмок России и её (бывших) окраин, в том числе независимых ныне государств. Пройдя путь от found photography до развиваемого ныне большого проекта EMPIRE, фотограф обнаруживает, что его профессия — не иллюстрировать мысль и тем более не поддерживать видовые тренды, а «тыкать палкой», куда не просят. Культуролог Ян Левченко говорил с Шером в Берлине и Таллинне, обсуждал его фотокниги, медленную кристаллизацию тематики и специфического метода. В первой части разговора речь шла о работе 2010-х годов, во второй — о том, с какими визуальными трендами фотограф и его оптика вступили в новое турбулентное десятилетие. 

Глава 12. День зачатия

В новом эпизоде мемуарного романа Зиновия Зиника «Украденный почерк» компания во главе с бродячим философом Александром Асарканом приходит в квартиру шелкографа Виктора Иоэльса, который празднует День зачатия. Этот же день становится днём инициации Зиновия Зиника, он теперь становится одним из «банды карманных воров вечности под предводительством Феджина-Асаркана» из «Оливера Твиста». Купаты напоминают членов Политбюро, а дырки в поджаренной колбасе открывают новую реальность.

Повторение пройденного. Как фильмы режиссёрки грузинской «новой волны» Наны Джанелидзе рассказывают о преодолении катастроф

7 августа сценаристке «Покаяния» и одной из ключевых режиссёрок грузинской «новой волны» Нане Джанелидзе исполнилось 70 лет. Историк кино Асса Новикова рассказывает о том, почему в грузинском кино было больше свободы, как Нане Джанелидзе удалось описать весь XX век в своих фильмах и в чём режиссёрка находит надежду на будущее. 

Глава 11. Лавка старьёвщика

В новом эпизоде мемуарного романа Зиновия Зиника «Украденный почерк» группа гуляющих по Москве под предводительством своего учителя Александра Асаркана, легендарного бродячего философа 1960-х, заходит в лавку старьёвщика.

Лавка с матрёшками, самоварами, ступками и медными тазами оказывается местом пересечения Ленинградской тюремно-психиатрической больницы с пытками инакомыслящих и Франции Альбера Камю и Жан-Поль Сартра — бесконечно далёкими и одновременно бесконечно близкими друг к другу.

Павел Арсеньев: «Не стоит быть поэтом и только, скорее — поэтом во всём»

Алексей Кручковский поговорил с поэтом, теоретиком литературы, основателем журнала [Транслит] Павлом Арсеньевым о творческом процессе, изменении стихотворных стратегий и жизни в эмиграции.

Повесть о том, как Путин яйца откладывал. Как работает книжная цензура в России

Последние месяцы чуть ли не ежедневно появляются новости о новых проявлениях цензуры в российском книжном рынке: издательства высылают инструкции книжным, какие тексты нужно уничтожить на месте, к книгопродацам и издателям приходят с обысками и т.д. Громче всего прогремело «Дело издателей».

Наш редактор Федя Отрощенко написал статью о том, что происходит в книжной индустрии, зачем нужна цензура и как она работает.

Глава 9. Еврейская шуба

В новом эпизоде «Украденного почерка» Александр Асаркан и Зиновий Зиник встречаются на Пушкинской площади с Павлом Улитиным, Виктором Иоэльсом, Еленой Шумиловой и другими участниками асаркановского «колледжа». Продолжающаяся почти улиссовская прогулка по Москве оборачивается посвящением в клан со своим языком, героями и сюжетами.

Как петербургский цирк для беспризорников стал цирком для беженцев в маленьком немецком городе

В 2000 году в Петербурге был основан “Упсала-цирк”, в котором выступают бывшие беспризорники. С началом войны часть труппы эмигрировала в Германию — но не в большой город, полный эмигрантов, а в полузаброшенный городок на Востоке — и теперь учит цирковому искусству украинских детей. Горожане тем временем недовольны наплывом беженцев и еженедельно выходят на пророссийские митинги.

“Демагог” рассказывает, как стал возможен проект, где эмигранты и беженцы из воюющих стран объединяются цирком, и каково это — делать цирк в такой враждебной среде.

Эрих Кляйн: “Все войны задают одни и те же вопросы”

Федя Отрощенко взял интервью у Эриха Кляйна — переводчика и журналиста из Вены, который в 1990-е годы без знания русского приехал в Россию, где познакомился с московскими интеллектуалами, перевёл на немецкий Михаила Айзенберга, Александра Пятигорского, Геннадия Айги и многих других.

Почему для переводчика вместо “России без Путина” остался “Путин без России” и нужно ли переводить на немецкий Захара Прилепина — в новом тексте Демагога.