(по мотивам Жака Превера)
Послушайте страшную сказку мою,
И-го…
Скакал генерал две недели сквозь дым,
Опасна была тропа;
Скакал генерал две недели сквозь дым,
Две лошади были убиты под ним:
Одна — моя бедная, бедная мать,
Другая — несчастный папа.
Вот как это было (и-го…).
Скакал генерал две недели сквозь дым,
Опасна была тропа;
Не так-то легко от врагов убегать,
Солома в лесу не заменит кровать;
В соломе две лошади спали под ним:
Одна — моя бедная, бедная мать,
Другая — несчастный папа.
Проспал генерал до утра, до утра,
Чтоб силы назавтра сберечь;
Во сне генерал до утра, до утра
Держал генеральную речь:
Об эполетах, брикетах, пакетах, крахмальных жилетах, трамвайных билетах, проклятых поэтах и прочих важных вещах.
Скакал генерал две недели сквозь дым,
Опасна была тропа,
Скакал генерал две недели сквозь дым,
Но умерли ночью со скуки под ним
Моя незабвенная бедная мать
И не менее бедный папа.
Таким образом кончилось моё золотое и безоблачное детство, и я убежала в лес.
Я мчалась в поту и пыли и грязи
До города (дьявол меня укуси),
Где всюду огни и пардон и мерси
И умное слово «прогресс».
Короче: покрыш — это множество риж.
(И-го, я сошла с ума!
Тут по-лошадиному заговоришь!)
Простите: Париж — это множество крыш,
Я вывела это сама.
Под каждою крышей — пардон, силь ву пле,
И ведьма летит из трубы на метле,
Фейерверк, перезвон, кутерьма!
Скажите, я разве была не права?
Я просто спросила: «Мне нужно льва»
(Вы знаете льва: это царь зверей) —
Но тысяча ртов закричали: «Скорей!
Хватайте скорей, запрягайте скорей, седло и узду надевайте скорей, несите ей узкие шоры скорей, вонзите ей острые шпоры скорей, пусть будет послушной она!»
Скажите, я разве была не права?
Я просто спросила: «Мне нужно льва»,
А оказалось — война.
А на войне, хоть ты да, хоть ты не,
Как известно, как на войне.
Был в городе голод, и город редел,
И город мне вслед с аппетитом глядел
И щёлкал зубами: «Тэк-с!»
Шептался Париж за моею спиной,
Метался Париж, истекая слюной,
Меня называли свиной отбивной
И жареным словом «бифштекс».
(Жаль только, что за всё моё золотое и безоблачное детство я так и не научилась понимать по-английски.)
А те, кто слезливо ласкали меня,
И те, кто под гривой чесали меня,
Давно б по кускам раскусали меня,
Давно б по углам растаскали меня —
Но на войне, хоть ты да, хоть ты не,
Как известно, как на войне.
И ночью в конюшне (развязка близка!)
Я шёпот услышала: «За два куска
Протухшей и чёрствой конины
Святому святой перепорет живот,
Прошествуют шизики на эшафот,
Кретины — под нож гильотины.
Я, аки шакал, ошалело кричу:
Я алчу, я клянчу, до корчей хочу,
До скула, до хрипа, до пляса
Хочу лошадиного мяса!»
И-го…
Я слушала (в горле – несглотанный ком);
Был голос до боли, до воли знаком:
Ах, мой женераль, ах, мон шер генерал,
Он мимикрировал и вымирал,
Регенерировал, дегенерал,
И вот он со мною, мон шер генерал!
С ним был генерал номер два.
(Скажите, я разве была не права?
Я просто хотела льва.)
Сказал номер два: «Ваше прев-сход-ство!
Превосходное средство превыше всего!
Вы мяса хотите?» — «Я жажду до слёз!»
— «Есть способ, он краток и колок.
Па-азвольте я ей подмешаю в овёс
Пя-атьсот граммофонных иголок». —
«Согласен. За сколько?» — «За клок и за кус».
И-го…
Во рту закровавил крысиный вкус.
Прогресс, и протез, и Христос воскрес!
И я убежала в лес.
И в этом лесу нахожусь посейчас.
Да-с.
А мой генерал? Он погиб как герой.
Он крикнул «Нагрянем!», он крикнул «Горой!»,
Он крикнул «За нами победа!»
(Развязка близка)
И умер во время зевка
После обеда.
Его некролог в «Фигаро» украл
Четыре строки петита.
Спокойной ночи, мой генерал,
Приятного аппетита.
Демагог — журнал о независимой культуре.
Мы берём интервью у андеграундных режиссёрах, выпускаем рецензии на главные книги независимых издательств, рассказываем о новостях культуры, репрессиях, цензуре и релизах, публикуем аналитические материалы о прошлом, настоящем и будущем.
Вы можете помочь рассказывать больше и чаще настоящей живой культуре, подключив ежемесячное пожертвование на Boosty или Patreon. Помните, что Демагог — свободный журнал для свободных людей. Мы зависим только от вас!