Кэрол Стурка (Рэй Сихорн) — успешная писательница, на чьём счету серия фэнтезийных любовных романов. Работа давно перестала её радовать, не приносит удовольствия, но кормит. Когда-то она не осмелилась сделать главной героиней своей франшизы женщину. И жить в тайне, скрывая в том числе подробности личной жизни, для неё привычно. После окончания очередного пресс-тура Кэрол со своим любимым человеком застаёт начало краха привычного мира. Учёные сумели поймать необычный сигнал из космоса, который синтезировали в вирус. Во время его исследования вирус внедрялся в крыс, но эксперимент вышел из-под контроля: крыса укусила человека, заразив его неизвестным возбудителем.

«Болезнь» разлетелась по миру молниеносно, превратив человечество в единый организм — коллективный разум, в котором индивидуальности больше не существует. Есть особи, индивиды, и общий улей — целостная система, впитавшая в себя знания всего населения Земли. Теперь отдельный представитель заражённых наделён знаниями остальных. Например, человек без медицинского образования в состоянии проводить сложнейшие операции или, не имея специальных навыков, способен управлять боингом. Для этого достаточно просто подключиться к общему разуму, подчинённому межгалактическому организму, который, впрочем, мы так и не увидим в первом сезоне.

Исключением становится почти апостольская дюжина — 13 человек, у которых по неизвестной причине возник иммунитет к заражению. В их числе оказалась Кэрол и Манусос (Карлос Мануэль Весга) — вероятно, бывший военный, а ныне охранник, из Парагвая. Оба по отдельности шокированы произошедшей переменой в мире, превратившей часть человечества в новую форму жизни. Другая часть, оказавшись также не восприимчивой к вирусу, погибла, включая любимого человека Кэрол. Писательница бьёт тревогу, сокрушается и ищет способ объединиться с другими «нормальными», но те лишь противятся. Странное дело, но для них новый миропорядок — удобство, о котором можно было лишь мечтать. Их не смущают «другие», прислуживающие им, и то, что всё в мире отныне доступно: любая просьба, даже самая дикая, будет исполнена. А ещё оставшимся людям Кэрол не нужна как «токсичный балласт»: на их взгляд она слишком категорична, радикальная и своенравна. И глубоко несчастна, что раскрывается по ходу сюжета.

Изолированная от остальных героиня изучает заражённых людей и способы их существования. Например, узнаёт, что они вегетарианцы, потому что против убийства всего живого и даже среди плодов фруктов употребляют в пищу лишь те, что, перезрев, сами упали на землю. Но при этом (внимание, далее спойлер!) перерабатывают тела умерших в специальное молоко, в котором содержатся необходимые витамины и минералы. Говоря проще: эти люди поедают людей, пусть и уже отошедших в мир иной. Или другая интересная особенность: коллективный разум не способен врать и хитрить, а сделать людей с иммунитетом себе подобными они не могут без их согласия. Другой важный момент — у каждого «нормального» человека есть свой «партнёр» — обращённый, который исполняет любое желание, отвечает на любой вопрос и в целом исполняет роль ключевого помощника. Для Кэрол такой напарницей становится Зося (Каролина Выдра), прилетевшая к ней после своего обращения с другого конца света, с которой у главной героини завязываются сложные, но глубокие отношения. 

Большую часть сезона Кэрол отчаянно ищет способ вернуть всё в мире на свои места, но устав от изоляции и одиночества будто бы сдаётся — противостоять шести миллиардам (один миллиард умер во время обращения) ей не под силу. Но тогда же на первый план выходит решительный Манусос — человек твёрдых моральных убеждений и несгибаемой воли. Он отказывается принимать хоть какую-то помощь и блага из рук обращённых. На своём автомобиле он в течение месяца добирается к Кэрол, чтобы объединить усилия по спасению мира. И хотя у них общая цель, способы её достижения кардинально разные.  

«Одна из всех» ещё до завершения сезона стала самым успешным и просматриваемым сериалом Apple TV, заключившего с Гиллиганом эксклюзивный контракт. По его условиям, шоураннер сразу получил внушительный аванс — проект был продлён на второй сезон ещё в момент согласования первого. Хотя сам автор заверяет, что готов играть в долгую — в его идеальной картине мира у шоу должно быть четыре сезона. Подобный кредит доверия от платформы служит гарантией: Гиллиган волен творить без оглядки на цифры. И выданные авансы добавили истории расслабленности — шоураннер и так известен своей неспешной манерой повествования, а в «Одна из многих» она достигает своего пика. На критику Гиллиган отвечает, что поколению зрителей, чьё восприятие испорчено клиповым монтажом рилсов, непросто воспринимать «контент», на котором нужно концентрироваться. В эпоху дефицита внимания это звучит почти утопично.

Отражается отношение аудитории и в самостоятельном рейтинге каждого эпизода сезона: самая высокая (твёрдая девятка) оценка у пилота, самая низкая (семь с половиной) у седьмой серии, в которой обманчиво мало событий. Но с точки зрения визуальной эстетики и сторителлинга — она невероятно хороша. Подобное разделение реакций (поклонники обсуждают сериал в тематических топиках на реддите, в твиттере и на других платформах) радикализировало аудиторию: то, что одним кажется бессобытийной нудятиной, других, наоборот, увлекает, поскольку Виллиган всегда сложнее, чем кажется.

Сюжеты-головоломки — фирменная черта кинематографиста. Во времена сериала «Во все тяжкие» фанаты сломали копья, споря, например, о потайных символах эпизода, в котором, застрявшие в лаборатории Уолтер Уайт и Джесси Пинкман пытаются поймать мешающую им муху. Первой и слишком очевидной трактовкой «Одна из многих» кажется критика искусственного интеллекта, который напоминают обращённые: тем, как анализируют поступаемую информацию, как выдают ответы и как «лагают». Гиллиган эту версию не подтверждал, но и не оспаривал, отмечая лишь, что персонально никогда не пользовался нейросетями в работе и относится к ним неодобрительно. 

Винс Гиллиган на съёмках сериала

Однако в сериале хватает места и для других трактовок: например, позиция Манусоса — воплощение антиколониальных идей представителя нации, в прошлом столкнувшейся к оккупацией своих земель и имеющей опыт колониального прошлого. На всякое предложение обращённых о любой помощи герой непоколебимо отвечает: «Ничто на этой планете не является вашим. Ничто. И нет ничего, что вы могли бы мне дать, потому что всё, чем вы обладаете, было украдено. И вас здесь тоже быть не должно». Слова он подтверждает действием: в пути оставляет деньги за слитый из других автомобилей бензин, а после сжигает собственную машину — лишь бы она не досталась «чужакам». Таким образом проект Гиллигана, в котором герой с глубоко драматичной исторической памятью отрицает помощь «белых завоевателей» — это ещё и разговор об антиколониализме и индивидуализме. 

Это достаточно очевидно ложится в контекст политического нарратива в сериале. Мир, в котором отрицается всякая субъектность, индивидуальность и частная собственность, потому что всё отныне общее — это во многом антиутопическая критика современных левых. Такой порядок не ведёт к светлому коммунистическому будущему, а обрекает сам себя на коллапс, потому что, истощив собственные ресурсы и не производя ничего вне сложившейся системы, умирает.

Вне политических и даже религиозных трактовок, к которым располагает сериал, есть и более простая человеческая драма. Если принципы Манусоса непоколебимы, персональная позиция Кэрол на протяжении сезона меняется от готовности противостоять целому миру к острой тоске по человеку. Одиночество, изолированность и чувство бессилия даются ей непросто — в момент отчаяния она сближается с «иными», сбегая от реальности, что меняет появление Манусоса, с которым они похожи в своей упёртости.

За последние несколько лет наша реальность всё больше стала напоминать королевство кривых зеркал: мир, наполненный ненавистью, войнами и агрессией. И кто-то «сдаётся»: «не всё так однозначно», «всей правды мы никогда не узнаем» и прочий знакомый нарратив, в котором слышится не здравый смысл, а побег от размышлений, нехватка смелости, необходимой, чтобы прийти к неутешительным выводам и пойти «против всех».

В этом и заключается уникальность Винса Гиллигана — исключительного, вдумчивого автора с редким талантом видеть и находить в явлениях нечто большее. Это может быть невероятное событие, вроде заражения мира загадочным вирусом, а может быть сцена с грустно запускающей фейерверки героиней, осознающей фатальность своего положения. «Одна из многих» может оказаться чем угодно — тем более, что финал сезона оставляет простор для интерпретаций. Быть может, это современный эпос о мире, истощившем себя, о прогрессе, заведшем человечество в тупик. Или более скромная история о самых обычных людях, старающихся выстоять против «системы» — какой бы соблазнительной она ни казалась. Гиллиган этим правом вольных интерпретаций — во что аудитория поверит и что увидит — как бы говорит: it’s up to you, решать всегда и только вам.