В издательстве “Кружеток” вышла книга “Сладкие зюзи”. Это третий роман Бориса Шишкина, так полюбившегося столичной молодёжной интеллигенции своими предыдущими произведениями — “Беги, кадык” и “Семь способов валяться пьяным”. 

Действие романа разворачивается в лужковской Москве, занесённой одновременно снегом отвращения и ностальгии. Главный герой — бомж Антон — продолжает хрестоматийную гомеровско-джойсовскую линию путешествия. Это уже настораживает читателя с первых страниц, но автор вовремя успокаивает: “Срал я на Гомера с Джойсом, — говорит Антон в первом же диалоге, — вот Бориса Шишкина я готов читать”. Типичная немосковская интонация повествования, рифмующаяся то с кричащим мегафоном Тома Уэйтса, то с импровизационной прозой Керуака, то с ранними картинами Вуди Аллена, настолько естественно врастает в события “Сладких зюзь”, что невозможно даже удивиться перекрёстку Мясницкой и Фултон Стрит.

Герой ходит по морозной полупустой Москве, встречая своих старых знакомых, в разговорах с которыми оказывается, что он не всегда был бомжом, а когда-то закончил хорошую столичную гимназию, отучился на философском в МГУ, даже успел поработать редактором в издательстве. Перед нами раскрывается местами до истерики смешная, местами лиричная история превращения не просто в кафкианское страшное насекомое, не в гоголевского маленького человека, а в отсутствие себя — тело, которое лишено голоса, мнения, прав. Внимательный читатель заметит, что первые собеседники Антона называют его правильно, но к концу произведения имя изнашивается, подобно брюкам “с вечно дырявыми карманами” — так, что последние ни разу не назовут московского Улисса по имени.

 

Долгие странствия шишкинского героя с множеством микросюжетов часто слишком сбивчивы и сумбурны. Возникает ощущение, что автор не только не составлял хотя бы в голове план, структуру произведения, но более того — не знал чем кончить вплоть до последнего слова, что делает фабульные повороты часто слишком натянутыми и бессмысленными. Эта странная черта нового романа удивляет и пугает, потому что раньше за автором такого не водилось. Но всей душой верю, что Борис Шишкин прислушается к советам преданных ценителей таланта и в следующих книгах подобного не допустит.


Иллюстрация внутри самой книги, сделанная издательством.

В конце концов, мистическая шишкинская Москва отбирает у Антона всё: личность, имя, жизнь; оставив пустое и, как правило, пьяное тело скитаться меж холодных мёртвых небоскрёбов. К концу романа мистика становится не только весёлой и лиричной, но ещё и страшной, потому что оказывается, что бомж — не только нигде, не только ничто, а ещё и везде, всё.  Он не превращается в Акакия Акакиевича, стягивающего с прохожих шинели, шубы и пальто, он не начинает бунтовать, однако настолько растворяется в зимнем московском воздухе, что и зимний московский воздух растворяется в нём. Особенно показательной в этом отношении становится сцена в баре, где дешёвое пиво льётся в рот главного героя, и рассказчик продолжает за ним следовать, изучая анатомию Антона, которая ловким монтажом превращается в карту города: “Светлое пиво, подгоняемое куском бутерброда, мчится по трубке пищевода, сокращающего мышцы. На перекрёстке со Сретенкой мы на светофоре переходим в желудок, где пищеварительным соком льётся на нас толпа прокажённых…”.

Сложное произведение Бориса Шишкина переосмысляет традиционные образы мировой литературы, без какого-либо снобизма рассказывая о них и вписывая их в контекст сегодняшнего дня. “Сладкие зюзи” — образцовая книга, которая своей образцовостью не отталкивает, а обволакивает читателя, давая ему поговорить с самим молчанием.

Итог: бегите на non/fiction№22 и хватайте со стендов издательства “Кружеток” новый роман Бориса Шишкина.

 

 

Борис Шишкин. Сладкие Зюзи. Роман. — М.: Кружеток, 2021. 366 с.