Два года назад вышел сборник Павла Пепперштейна “Пытаясь проснуться”, состоящий из 24 рассказов, где половина текстов написана самим автором, а оставшаяся дюжина — нейросетью. Наш редактор Федя Отрощенко вместе с нейросетью прочитали книгу и написали на неё рецензию. Как и в “Пытаясь проснуться”, читатель может лишь догадываться, что написано человеком, а что — искусственным интеллектом.

Два года назад вышел сборник Павла Пепперштейна “Пытаясь проснуться”, состоящий из 24 рассказов, где половина текстов написана самим автором, а оставшаяся дюжина — нейросетью. Наш редактор Федя Отрощенко вместе с нейросетью прочитали книгу и написали на неё рецензию. Как и в “Пытаясь проснуться”, читатель может лишь догадываться, что написано человеком, а что — искусственным интеллектом.

Один из главных вопросов современного искусства и его критики — как поменяется (поменялась?) концепция авторства с приходом нейросетей, способных писать тексты, генерировать изображения, создавать видео и т.д. Автор умер? Его функция изменилась? Эти вопросы мы задали нейросети Claude 3.5 Sonnet, и она написала для нас небольшое эссе.

Один из главных вопросов современного искусства и его критики — как поменяется (поменялась?) концепция авторства с приходом нейросетей, способных писать тексты, генерировать изображения, создавать видео и т.д. Автор умер? Его функция изменилась? Эти вопросы мы задали нейросети Claude 3.5 Sonnet, и она написала для нас небольшое эссе.

Продолжаем публикацию мемуарного романа Зиновия Зиника "Украденный почерк". В новом эпизоде действие перемещается на улицы Москвы: наставник и гид Зиника по московской жизни,  Александр Асаркан ведёт юношу-рассказчика по своему уникальному маршруту, по дороге объясняя, куда вывозят мешки с помойкой из здания ЦК КПСС и где пить кофе-экспрессо, чтобы понять функционирование всего советского государства.

Продолжаем публикацию мемуарного романа Зиновия Зиника "Украденный почерк". В новом эпизоде действие перемещается на улицы Москвы: наставник и гид Зиника по московской жизни,  Александр Асаркан ведёт юношу-рассказчика по своему уникальному маршруту, по дороге объясняя, куда вывозят мешки с помойкой из здания ЦК КПСС и где пить кофе-экспрессо, чтобы понять функционирование всего советского государства.

К 106-летию Павла Улитина, легенды московского литературного авангарда, Зиновий Зиник написал документальное эссе. Оно построено как монтаж переписки Зиника с жителем украинского города Днiпро. Переводчик-любитель, поклонник Улитина, внутренне сопротивляется ужасу военной агрессии, переводя на украинский под российской бомбёжкой и обстрелом "абстрактную" русскую прозу, казалось бы, далёкую от фронтовой тематики. Однако загадочная абстрактность прозы Улитина — иллюзорна.

К 106-летию Павла Улитина, легенды московского литературного авангарда, Зиновий Зиник написал документальное эссе. Оно построено как монтаж переписки Зиника с жителем украинского города Днiпро. Переводчик-любитель, поклонник Улитина, внутренне сопротивляется ужасу военной агрессии, переводя на украинский под российской бомбёжкой и обстрелом "абстрактную" русскую прозу, казалось бы, далёкую от фронтовой тематики. Однако загадочная абстрактность прозы Улитина — иллюзорна.

Продолжаем публикацию мемуарного романа Зиновия Зиника "Украденный почерк". В новом эпизоде  география действия расширяется, и Асаркан, новый ментор и гуру Зиника, сближается в своём образе жизни с американскими битниками в Париже, с лондонским эксцентриком, мемуаристом и денди Квентином Криспом, и все они подражают персонажам из притчи легендарного автора журнала "Нью-Йоркер", Джеймса Тёрбера.

Продолжаем публикацию мемуарного романа Зиновия Зиника "Украденный почерк". В новом эпизоде  география действия расширяется, и Асаркан, новый ментор и гуру Зиника, сближается в своём образе жизни с американскими битниками в Париже, с лондонским эксцентриком, мемуаристом и денди Квентином Криспом, и все они подражают персонажам из притчи легендарного автора журнала "Нью-Йоркер", Джеймса Тёрбера.