Рабы картофеля

Федя Отрощенко написал новую критическую заметку о книге антрополога и анархиста Джеймса Скотта "Против зерна: глубинная история древнейших государств". Это книга о том, как жили люди до государств и в первых государствах, откуда и зачем появляется письменность, рабство, болезни и проч.

Прощёное воскресенье

Федя Отрощенко в это трудное время пишет очень личную колонку об эмиграции, войне и начале Великого поста. Сегодня Прощёное воскресенье. Простите нас всех, Христа ради!

Внесоветский Улитин

Демагог Федя Отрощенко выпускает раз в две недели критическую колонку о книгах, которые взял с собой в эмиграцию. Сегодня на очереди книга Павла Улитина, выпущенная в издательстве "Новое литературное обозрение".

Безгласая рыбка Дашевский

Федя Отрощенко продолжает вести свою колонку с рецензиями на книги, которые взял в эмиграцию. Новая рецензия на книгу стихов Григория Дашесвкого “Стихотворения и переводы”.

(не)Love International

Федя Отрощенко прочитал новый роман Сергея Солоуха "Love International" и спешит поделиться с вами своими наблюдениями и мыслями. 

значимое / молчание / маленького / человека

Федя Отрощенко в новой колонке с рецензиями на старые и новые книги пишет о сборнике стихов Ивана Ахметьева — поэта-минималиста. Федя прослеживает линию поэтов, которых сравнивали с маленькими людьми, говоря о том, что это даже неплохое сравнение.

Рейв в военкомате

Неутомимый Федя Отрощенко пристально изучает историю безбашенных СМИ 90-х годов на их пике. А потом смотрит, что же случилось с теми, кто творил ту "золотую эпоху свободы". Сеанс разоблачения светлых времён на 3 страницах.

Между смертью и рождением

Федя Отрощенко своим текстом прощается и одновременно встречает поэта Александра Ерёменко, который умер в июне этого года.
Текст Феди — это коллаж из мыслей о Ерёменко, разговоров с Ерёменко и стихов Ерёменко. Все эти маленькие части переплетаются в один большой и очень трогательный текст о поэте.

Крошка сын к отцу пришёл...

Федя Отрощенко начинает вести колонку о книгах, которые взял с собой в эмиграцию. И первая рецензия о труде оксфордского философа Дэвида Эдмондса про вагонеткологию и этическую философию “Убили бы вы толстяка? Задача о вагонетке: что такое хорошо и что такое плохо?”

Неклассические классицисты и классицистические постмодернисты

Федя Отрощенко возвращается в "Демагог" с колонкой. И в своём первом тексте он рассуждает о том, как романтики заняли место классиков вместо постмодернистов (или классициостов вместо сентименталистов — прочитайте и всё сами поймёте).

Музей-квартира Ф. Е. Отрощенко

Где заканчивается личность? Как места определяют нашу жизнь? И как наша жизнь определяет места, в которых мы бываем? О памяти и о собственной легендарности рассуждает Федя Отрощенко

Борис Кузьминский: “Уничтожено всё живое. Остались руины и пепелище”

Федя Отрощенко поговорил с критиком и редактором Борисом Кузьминском о книжном рынке, Мюнхенской речи Путина, литературной критике, Прилепине, Аделаиде Метёлкиной и о том, что произошло с литературой в середине нулевых годов. 

Тамара Эйдельман писала книгу об истории смертной казни, а мы читаем о сегодняшнем дне

Федя Отрощенко, кадровый демагог нашего журнала, прочитал последнюю книгу Тамары Эйдельман «Право на жизнь» и делится с нами своими соображениями. Книга об истории смертной казни и ценности человеческой жизни, считает Федор, оказалась как никогда своевременной в нашем мире. Почему? Читайте на Демагоге.

Записки юного филолога, или Отметить как прочитанное

Как математика проникает в литературу? Очень просто — она помогает её изучать. Федя Отрощенко в своей колонке редактора размышляет о новых методах литературоведения, повернувших ученого к читателю.

Книги во время войны: семь лучших книг уходящего года

Русский язык впитал кровь, пролитую на войне. Но для русскоязычного читателя это инструмент для познания мира. 
Федя Отрощенко, филолог и книгопродавец, отыскал для вас семь лучших книг, изданных во время войны на русском языке.

Пушкина убили дважды

Перед кем оправдывать классическую русскую литературу? Почему её надо оправдывать? И надо ли её оправдывать вообще? Неужели автор "Слова о полку Игореве" трудился впустую!? Федя Отрощенко рассказывает, как школьное образование убивает русскую классику.

Инструкция: как написать гениальное современное стихотворение

Вы всегда мечтали стать поэтом (даже Поэтом)? Но все Ваши стихи абсолютная чепуха? Френды на фейсбуке ставят только смайлик “Возмутительно”? Тогда Вам повезло, потому что Федя Отрощенко написал инструкцию, которая поможет Вам преодолеть счастливую любовь, хороший заработок и радость жизни в общем, и Вы наконец-то станете великим поэтом (даже Поэтом)!

Учёные борются с предшественниками. А с реальностью?

Социолог Максим Слав рассказывает про свой опыт исследователя-полевика и ставит вопрос о границах возможного. Получается, мир всё-таки не познаваем полностью? Раскрывает он вопрос через места, перебирая разные концепции и отвечая на статью 2020 года

Что тебе снится, блуждающий биоробот?

Люди не могут обойтись без красоты. Может ли красота обойтись без людей? На днях начала свою работу одна из самых крупных выставок, где были представлены художественные работы, созданные искусственным интеллектом. Наш редактор Федя Отрощенко размышляет о том, как «новая реальность» формирует искусство за пределами человеческого сознания.

Выдуманный гений, или Кто такой Федор Терентьев

Фёдор Терентьев — одна из таинственных личностей русского интернета. Никто не может сказать, откуда он появился и был ли вообще, но это не мешает «ему» быть популярным поэтом. Необходима ли гению личность? Рассуждает Федя Отрощенко.

"Я лишь переместился в пространстве". Сергей Гандлевский — об эмиграции, прошлом и литературе

Поэт, прозаик и эссеист Сергей Гандлевский ответил на пять вопросов нашего редактора Феди Отрощенко о войне, литературе и эмиграции. Что из этого получилось, читайте в материале.

Не читай!

Дорогой Ролан!

Пусть ты и мёртвый автор, мы всё же часто о тебе вспоминаем, потому что твои идеи приобретают всё новую актуальность с каждым годом.

С прошедшим тебя! Не-читай это письмо!

С любовью,

Федя

Борис Кузьминский: "Я не представляю себе дальнейшее развитие поэзии, но надеюсь, что поэтам хватит смелости".

Чем всё-таки поэзия отличается от прозы? Как рождается поэт? Что важного происходило с русской поэзией за последние 30 лет? На эти вопросы в интервью Феде Отрощенко отвечает критик и переводчик Борис Кузьминский.

Non-binary: путь от третьего пола к пангендерности

Роман Поляков, член команды ЛГБТ-кинофестиваля "Бок о Бок" и автор YouTube-проекта Queerorama, по просьбе нашей редакции написал о том, что такое небинарность, как она отражалась в разных культурах в истории человечества и ещё много-много всего интересного.

“Ты говоришь с покойницей”. Клава Синяя — о том, как воронка превратилась в воронок

Клава Синяя (правда, уже не Клава и не Синяя) поговорила с нашим Федей из своего московского посмертия — о культуре, писателях и поэтах после катастрофы. Оказывается, постапокалипсис наяву оказался не таким, каким он виднелся из прошлого. Просто жизнь стала более… впрочем, лучше почитайте свежую Клаву сами.

Четверть века

"Демагог" объявляет сезон "Русского журнала", основанного ровно 25 лет назад. Вместе с авторами и редакторами РЖ мы попытаемся осмыслить последнюю четверть века через призму культуры, политики и общества.

фиксация пространства

Клава Синяя продолжает вести свою колонку о литературе и культуре в целом. Выйдя из-под домашенго ареста, она не может выйти из комнаты. Но почему? Читайте в новом тексте...

Фильмовый материал как объект множества (ди)версий

Саша Плахова продолжает рассуждать о кино. В этот раз — о нестандартной теме: есть ли у киноискусства подлинники? Можно ли говорить о «настоящем», «первичном» в искусстве, предполагающем множество вариантов? Вы тоже задавались этими вопросами? Даже если нет — читайте новую статью на Демагоге.

Уже нельзя молчать

Обращение редколлегии Демагога к читателям в связи с последними событиями в России.

Тронулся ли лёд в Москве?

Наш постоянный демагог Макс Слав написал свои размышления о митингах и будущем России, где оказывается, что глобальное потепление затронуло ещё и общественность.